Очередное утро. В этот раз проснулась уже в хорошем настроении. Только села писать лист благодарности — позвали завтракать.
Вчера ходили со Стивом в магазин, потом немного переписывались. Он сказал, что когда поедем к нему домой, поговорим с его братом насчёт работы для меня в кол-центре. Тут для англоговорящих это распространённый вариант. Я сразу уточнила, что добираться из нашего шелтера, который далеко в горах, будет нереально.
Он ответил: «Будешь жить с нами».
Я: «А я их не напугаю?»
Он: «С чего бы?»
Ну, у меня, конечно, есть чем напугать. Видела его родителей пару раз — не особо понравились, что для меня редкость. Дисфункции сразу бросаются в глаза. Пока разбиралась, что у них за семейные динамики, выяснила, что они очень религиозные. Спросила у Стива — подтвердил. И я подумала: «Привести меня к ним жить — это его подсознательная месть».
Видимо, новости, где я голая ходила, им на глаза не попались. В госпитале доктора говорили, что видели. Бывший рассказывал, что друзья присылали ему видео. Тут в принципе очень религиозная страна.
Ну да ладно. Главное, что есть варианты, где я могу быть с компом. Пока триптофан не закончится, от себя в плане мыслительной активности ничего особенного не ожидаю. Вчера писала про теорию игр — вообще не въезжала, приходилось возвращаться к одному и тому же снова и снова. Сегодня надо выбрать что-то абстрактное.
Ах да. У нас два дня не было дождя, и вода закончилась. Сегодня все таскают канистры с родника внизу горы. Прикольно живём.
О! Мне принесли какие-то местные штуки. Даже не знаю, овощи это или фрукты. Я счастлива.
Вчера вечером один парень сидел — было видно, что ему плохо. Спросила, как он. Он медлил. Я сказала: «Отвечай, что плохо. Если скажешь „хорошо“, никто не поверит». Он немного говорит по-английски и очень чувствительный, что я считаю здоровым. Если тебе хреново, то тебе по-настоящему хреново. Но зато если хорошо — ты тоже это не сдерживаешь. Я его именно так и вижу. У меня в лучшие моменты тоже так.
Он сказал, что ему страшно, что он чувствует себя никчёмным и ненавидит себя. Я хотела подтвердить его чувства, поговорить с ним — знает ли он, что с этим делать. Но тут встал языковой барьер. Я держала руку у него на спине. Сказала, что мне тоже бывает страшно и что мы тут все такие. Просто большинство не сознаётся в этом, но сам факт, что мы зависимые, — уже показатель ненависти к себе.
Я синхронизировалась с его страхом. Молодец, хехе. Сказала ему, что чувствительная к энергиям, что это мой дар. Потом подошла к Стиву и спряталась.
Вот он, наоборот, подавляет. Сердце бьётся часто, но эмоций не выражает. Он сказал: «Тут спокойно». Ну, по факту да. Ночь, гора, джунгли, глушь, тишина… и два, а может, три напуганных человека.
Ладно, я успокоилась, тот парень ушёл. И я для себя решила: мне надо стать сильнее. Пока я ещё слишком шаткая. Стоит появиться паре сомнений — я выпадаю из высоких вибраций. А тогда делаю плохо и себе, и другим.